Среди объектов мебели, бытовой утвари и интерьера, изготовленных в конце XIX века кустарями-ремесленниками, особое пункт занимали конные экипажи. Их конструкция была крайне сложна и строга в отношении прочности и надежности. В результате об уровне мастерства экипажных дел искусников можно судить не только по музейным экспонатам, но и, например, по старинным французским присловьям. Чего стоит хоть эта фраза: «Собака колесника – дядька столяра».
Bugatti 57SC Atlantik, 1938 В конфигурации и рисунке этого прекрасного автомобиля Жан Бугатти хотел сконцентрировать понятие всего человечества о красоте автомобиля 30-х годов ХХ века Получилось на все поры
Именно от каретников создатели первых автомобилей переняли секреты мастерства, какие стали воплощать в формах первых самобеглых повозок. Так эстетические критерии красивости экипажей и карет были перенесены на ранние автомобили. По словам гуру автомобильного дизайна ХХ столетия Серджио Пининфарины, «наследие конных экипажей оказывает самое гибельное влияние на современный автомобильный дизайн». К примеру, возникшую проблему отсутствия у самобеглой коляски коню автомобильные кузовщики на рубеже 20–30-х годов ХХ века решили с поддержкой замены ее огромным, вытянутым в длину капотом двигателя и пышным декоративным убранством корпуса радиатора.
Законы красивости в те годы были свободны от дополнительной нагрузки – необходимости соблюдать заявки технической целесообразности в области безопасности, аэродинамики, технологий. Именно от этого конфигурации доиндустриальных автомобилей смотрятся сегодня так по разному.
Автомобилей было немного. До безопасности ли водителя и пассажиров, когда ваш автомобиль – единственный в округе? Нет, разумеется. Скорость пока еще была чуть выше скорости хорошего конного экипажа, и обтекаемость, и аэродинамическое совершенство конфигураций до поры до времени не беспокоили изобретателей и инженеров. Разве что ездокам отворённых авто досаждала пыль. Но защиту от нее неплохо обеспечивали складная парусиновая кровля и специальная одежда, стиль которой, правда, выглядел крайне функционально и совсем безответственно в отношении традиций и моды. Складывалось впечатление, что о красоте самого автомашины также заботились недостаточно – куда важнее было обеспечить надежность. Несмотря на это, совершенно скоро именно эстетические и художественные характеристики в значительной степени сделались определять рыночный успех нового средства транспорта.
Одним из первых о красивости и изяществе автомобиля задумался американский кузовщик Харли Эрл, ставший пионером эры индустриального дизайна. Знаменательно, что родился Эрл в Голливуде, в семье владельца кузовной фирмы Earl Automobile Works, какая с 1911 года стала специализироваться на заказных кузовах для автомобилей кинозвезд, и потому ее творческий почерк отличался особой яркостью и оригинальностью.
Девиз «Никаких стандартов в творчестве» сделался лозунгом Эрла на всю жизнь. В 1919 году компанию купил дилер Cadillac, а в 1925 году Харли Эрла зачислили туда на работу. Буквально сразу он начал вводить новые правила. В частности, первым в вселенной вылепил из пластилина макет автомобиля в натуральную величину, тогда как прочие кузовщики довольствовались изображением машины на бумаге. В результате в 1927 году совместно с Ларри Фишером он создал свою первую модель для корпорации GM, ключом к манеру которой послужила рафинированно-красивая модель французской Hispano-Suiza. Успех модели La Salle очутился столь впечатляющим, что в том же году Эрлу предложили возглавить новый отдел – «Искусства и краски», который первым в мире стал методично заниматься стилем массовых автомашин.
Jaguar D-Type, 1955 Эти прекрасные формы одновременно и функциональны и эстетически совершенны, а еще в них скрыта ДНК манера всех последующих моделей бренда Jaguar
Парни Эрла ведали, как сделать красиво. В результате к середине 30-х годов все модели GM стали немало широкими и более низкими. Но главным их отличием стала единая поверхность капота двигателя и боковины кузова. Тем самым автоархитектура получила наконец право на самостоятельную житье и избавилась от курьезного сходства с конным экипажем. Благодаря усилиям Эрла понятие «прекрасное» стало синонимом определения «роскошное», а его голливудский период творчества сделался временем полного стилевого беспредела. Интересно, что такие кинозвезды, как, так, Гарри Купер и Мэрилин Монро превратились в истинных законодателей автомобильной моды. Так, абсолютное обожание Монро своего белого автомобиля Auburn 841 Supercharger 1935 года, какой она называла «мое маленькое белое облачко», породило самую настоящую моду на пышные округленные формы открытых спортивных родстеров и светлые оттенки в цветовых гаммах автомашин.
Наблюдая за чудачествами кинозвезд, среднестатический американец стал задаваться проблемой: «А чем я хуже?» В результате 30-е годы стали временем пика популярности спортивных отворённых кузовов типа «родстер». А эффектный неспешный проезд длиннющего авточуда в кадре кинофильма с участием Монро сформировал у американского обывателя твердую убежденность, что прекрасного автомобиля должно быть много. И уж, по крайней мере, он должен быть долгим и низким. Этот критерий красоты в период между двумя всемирными войнами стал определять понятие автомобильной красоты и стиль американских автомашин в целом. Даже в более практичной Европе к автомобилю стали смотреть схоже, и критерии длины и протяженности стали главными для формирования канонов красивости европейского автомобиля рубежа 20–30-х годов. Успех определяли длина капота и узость щели ветрового стекла – возникал весьма выразительный силуэт.
ДНК красоты семидесятых годов была известна великому Марчелло Гандини, какой вывел ее для моделей Lamborghini Countach LP400 и Lamborghini Miura P400SV
Однако вскоре красивость вошла в конфликт с пользой, и на этом фоне возник первый конфликт между понятиями об автомобильной красоте у американских и европейских потребителей. Тяга автомобилистов к отличному стимулировала возникновение сразу нескольких мировых конкурсов элегантности, на площадках каких именитые кузовные ателье демонстрировали лучшие образцы своей продукции, изготовленной по индивидуальному заказу. С площадок конкурсов все прекрасное в форме образцов, цитат и реплик распространялось по всему миру. В таком статусе конкурсы автомобильной красивости просуществовали вплоть до конца 50-х годов, когда массовая продукция решительно победила ручное кустарное производство, но не смогла победить красоту.
BMW Vision Next 100 Максимальному обобщению всех деталей содействует технология кузовной поверхности «живая геометрия». Над тем, чтобы это стало прекрасно, стилистам еще предстоит много поработать
В эти же годы Эрл разработал принципы типизации кузовных деталей внутри модельного ряда каждого из отделений GM. Но основным событием стало создание в 1937 году перспективной модели Buick Y-Job, какая стала первой в мире концептуальной разработкой, чей пластический ключ был использован в дизайне Buick и Cadillac первых послевоенных десятилетий. Приверженность Эрла тактике «изумлять и поражать» позволила ему и его команде, не снижая темпов, проработать до конца 50-х годов и разработать знаменитые хвостовые плавники и пышно декорированный манера, утверждавший статус Америки как автомобильной сверхдержавы. Этот стиль получил наименование «детройтское борокко».
Судя по этому концепту, будущее бренда Rolls-Royce видится дизайнерам вот таким: оригинальным, бескомпромиссным, но узнаваемым
Лишь в 1959 году Эрла удалось послать на пенсию. Правда, от этого острота конфликта красоты и пользы не снизилась, и нынешний этап развития этого конфликта можно охарактеризовать словом «переходный». В итоге автомобильная архитектура рискует потерять такие свои традиционные элементы, как, так, остекление пассажирского салона и привычные черты автомобильного «лица». Ведь автоматике, какая все больше вторгается в процесс управления автомобилем, не требуются ни физический обозрение дороги, ни ее освещение в темное время. Однако нам, потребителям, по-прежнему в первую очередность нужен красивый автомобиль.
Ведь так же?
